|
Страницы: [1]
|
 |
|
|
Автор
|
Тема: Бандитская Одесса (Прочитано 3793 раз(а))
|
|
Pavel
Новичок
|
 |
Бандитская Одесса
« Время отправления: Воскресенье09 August 2006г, 22:42:03 »
|
 
|
Сонька Золотая Ручка
В криминальном мире Российской Империи Сонька Золотая Ручка (Софья Блювштейн) занимает особое место. Согласно истории, за Гомера боролся ряд городов, оспаривавших друг у друга место его рождения. То же относится и к Золотой Ручке. До сих пор неизвестно, в каком городе она родилась - в Одессе или Варшаве, в Каменец-Подольске, Житомире или в каком другом месте. Одесситы считают, что Софья родилась именно в Одессе и в основном ее жизненный путь, насыщенный необычайными похождениями, протекал в нашем городе. С ней связаны многие интересные криминальные истории, как остроумные, так и нахальные, с окрасом любовных интриг. Архивные же материалы свидетельствуют, что Софья Блювштейн родилась в Житомире в еврейской семье. Ее отец содержал небольшую парикмахерскую. Вскоре вместе с родителями она переезжает в Одессу. Когда Соне было четыре года, умирает ее мать. А в 15 лет она осталась круглой сиротой. После смерти отца работала в промтоварном магазине своей бывшей мачехи, Дуни Тернуковны. Он находился на Александровском проспекте, недалеко от Покровской церкви, и был известен одесситам как магазин «Бершадского» по продаже кружев. Софья была хрупкой, обаятельной, жизнерадостной и общительной девушкой. Ее точеная фигура, большие черные глаза, великолепные косы необычайной красоты притягивали взоры прохожих. Жгучая брюнетка была неотразима. Соня беспрестанно читала. Похождения героинь романов завораживали ее воображение. Любимой ее героиней была миледи в романе Дюма «Три мушкетера». В 18 лет Софья влюбилась в сына булочника, грека Николая Амботьело. Его заведение располагалось в подвальном помещении углового дома по улице Тираспольской, № 4. (В 1925 году этот подвал был засыпан.) Старый Амботьело был против женитьбы сына на еврейке, считая ее бесприданницей. В ответ на отказ влюбленные, прихватив из дома кое-какие вещи и сбережения, бежали. А через некоторое время Николай вновь появился в Одессе, опозоренной же девушке возвращаться было некуда. Она стала гулящей, чтобы хоть как-то прокормиться. Впоследствии Соня становится знаменитой воровкой, известной всему миру. По версии А. Константинова, автора книги «Бандитский Петербург», Сонька Золотая Ручка родилась в местечке Повозки Варшавского уезда. Ее настоящее имя, полученное при рождении, было Шейндля-Сура Лейбова Соломониак. Семейка у нее была не особо законопослушной. Золотая Ручка росла в среде, где скупка краденого, контрабанда, сбыт фальшивых денег было обычным делом. Ее старшая сестра Фейга тоже была воровкой, сменившей трех мужей. Но до Соньки ей, конечно, было далеко. Впервые Шейндля вышла замуж в Варшаве за некого Розенбада, родила от него дочь Суру-Ривку и тут же бросила мужа, обокрав его на прощание. С рекрутом Рубинштейном она бежит в Россию, где и начинаются ее головокружительные сексуально-уголовные похождения. Сонька вместе со своим любовником Михелем Бренером обчищала дачи аристократов. Она умело пользовалась ею придуманным способом гостиничных краж - «с добрым утром». Метод этот был прост. Софья останавливалась в лучших отелях городов, тщательно изучала планы номеров, присматривалась к постояльцам. Наметив жертву, проникала в его номер ранним утром, надев предварительно войлочные туфли, начинала искать деньги и драгоценности. Если постоялец просыпался, Шейндля делала вид, что ошиблась номером, смущалась, краснела, пускала в ход свои сексуальные чары. Для «дела» могла и переспать с жертвой, причем делала это искренне и естественно, что называется с выдумкой и огоньком. То, как Сонька подошла к организации преступного бизнеса, заслуживает внимания. Начав с единичных краж в одиночку и попадая из-за них в полицию, она убедилась в их неэффективности. Несколько лет ушло на создание группы с четким распределением обязанностей. В нее вошли мужья, бывшие и нынешний, любовник, несколько верных людей. Двое добытчиков осуществляли подбор очередной жертвы, наблюдение за ней. Фирменным приемом шайки стала кража в незапертых номерах гостиниц и квартирах, куда злоумышленники (как правило, это была сама Сонька) проникали с помощью ключей. Если Соньку заставали на месте преступления, она спокойно объясняла, что ищет доктора, акушерку, телефон, стакан воды и тому подобное. Интересовали воровку только драгоценности и деньги. В разное время ее задерживали с огромным количеством драгоценностей: в 1872 году - на сумму в 20 000 рублей, 1873 - на 10 000 рублей, 1879 году - на 17 000 рублей, 1876 году - на сумму 20 000 рублей.
Двое сбытчиков сбывали краденое, как правило, вдали от места кражи. При себе ценности старались не возить, пользуясь железнодорожными почтовыми перевозками. В случае задержания члены шайки предъявляли полиции поддельные паспорта, другие же также по поддельным паспортам брали своих сотоварищей на поруки и вносили залог для освобождения их из-под стражи. У каждого члена шайки имелось по 15-20 поддельных паспортов и видов на жительство. Все они изготавливались профессионалами в Минске и Витебске.
После освобождения под залог воры, как правило, на некоторое время уезжали за границу, где у Соньки имелись обширные связи. Для беспрепятственного пересечения границы и пересылки краденого были организованы каналы. Кроме того, Сонька не забывала и о своих конкурентах. Неугодных и мешавших ей воров она удаляла из Москвы под разными предлогами, не брезгуя доносить на них в полицию. Молодых и удачливых воров она приглашала в Москву из Одессы и Ростова и организовывала им поддержку и прикрытие. Ни один из членов шайки не был брошен на произвол судьбы или забыт. Сонька стала влиятельной фигурой преступного мира не только двух столиц, но многих других российских городов. В столкновениях с полицией Сонька почти всегда выходила сухой из воды. Она действовала старым испытанным методом - подкупала свидетелей преступления и полицейских чинов, в том числе и агентов. К тому же она успешно вовлекала их в свои воровские дела. На суде в 1890 году она признавала, что давала свидетелям деньги, но только затем, чтобы те говорили правду. В общении с полицией она проявляла изощренную хитрость, выдержку и хладнокровие. При обыске в ее гостиничном номере она предложила полицейским сесть, выпить и закусить, а затем обыскала их, чтобы они ей ничего не подложили.
Из России Сонька ненадолго уезжает в Динабург, где выходит замуж за старого богатого еврея Шолома Школьника. Однако вскоре бросает его ради своего любовника Михеля Бренера и его брата Абрама. Вообще, иной раз просто непонятно, как, ведя такую активную половую жизнь, Сонька еще находила в себе силы воровать. «Крепкая», судя по всему, была дама. Возвратившись в Петербург, Шейндля крупно «засыпалась» и еле успела сбежать из приемного покоя Литейной части, оставив полицейским изъятые вещи и деньги. Кстати, с полицией она «решала вопросы» опять-таки «чисто по-женски». Поняв, что в столице она несколько примелькалась, Золотая Ручка отправляется в большое «международное турне». Она посещает чуть ли не все самые крупные города Европы, выдавая себя за русскую аристократку. Ей это несложно было сделать. Она прекрасно одевалась и свободно владела иностранными языками. В своих похождениях напропалую знакомилась с разными богатыми «дураками» и обворовывала их, усыпляя либо изнурительным сексом, либо (если клиент попадался очень крепкий или очень страшный) специальными снотворными порошками. Как-то в Лейпциге ее ловит полиция и передает под надзор Российскому посольству. Но России такое «счастье» тоже даром не нужно и ее высылают за границу. Однако Сонька вновь возвращается в Россию и «бомбит» лучшие отели Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода, Одессы, Астрахани, Витебска, Харькова, Саратова, Екатеринбурга, Киева, Таганрога, Ростова-на-Дону, Риги. Всюду она выходит сухой из воды. Золотая Ручка понемногу становится сентиментальной. Однажды, войдя ранним утром в гостиничный номер, чтобы обобрать постояльца, она увидела спящего в одежде молодого человека, рядом с которым лежал револьвер и письмо к матери, в котором он сообщал, что кончает с собой, так как вскрылось похищение им трехсот казенных рублей, направленных семье для лечения больной сестры. Сонька тихонько вынула 500-рублевую ассигнацию, положила ее на револьвер и выскользнула из номера. В другой раз она вернула пять тысяч рублей обокраденной ею же вдове бедного чиновника, у которой остались сиротами дети. Странно, что при всей склонности к авантюризму во время своих похождений Сонька всегда уходила от полиции. Позже, когда ее судили в Москве, мелькнули на процессе показания одного свидетеля, из которых можно было понять, что в свое время Шейндля была завербована в осведомители, откупаясь от полиции тем, что «сдавала» своих конкурентов по ремеслу. Вскоре Сонька выходит замуж за известного железнодорожного вора Михеля Блювштейна - румынского подданного, чьи родители жили в Одессе. От этого брака у Золотой Ручки родилась дочка Табба, но семья распалась, потому что Блювштейн постоянно застукивал жену то с каким-то бароном, то с графом, а то и просто с приглянувшимся нищим офицериком. Софья выезжает на «гастроли» за границу. Но в Вене попадается вместе со своим тамошним любовником Элиасом Венигером. Ее обвиняют в краже 20 тысяч талеров в Лейпциге, но Сонька опять, очаровывая полицейских, ускользает, заложив в столице Австро-Венгрии четыре краденых бриллианта. С неподражаемым обаянием и ловкостью она обворовала адвоката в Кракове, стараниями которого ее приговорили всего к 12 суткам тюрьмы. В тюремной камере, стоя на коленях и целуя адвокату руку, она вытащила у него бумажник, сняла золотые часы, цепочку и запонки. Впрочем, и ей, бывало, не везло. На ярмарке в Нижнем Новгороде Соньку, уличенную в краже, толпа таскала за волосы и вырывала у нее из ушей золотые сережки. По теории и практике воровского дела Сонька Золотая Ручка - признанный авторитет.
Понемногу Софья старела, удача начинала ей изменять, к тому же ее очередной роман с восемнадцатилетним красавцем вором-маровихером Володей Кочубчиком был не очень удачным - сам Кочубчик бросил воровать, но нещадно эксплуатировал влюбившуюся в него без памяти Соньку, требовал от нее деньги, став капризным и раздражительным альфонсом, проигрывавшим все «заработанное» Сонькой в карты.
Сонька вынуждена была все больше рисковать, нервничала, а расшатанные нервы всегда очень быстро сказываются на успехах людей «творческих» профессий. К тому же она стала слишком известной. Ее уже просто узнавали на улице, в магазинах, в театрах. Сначала такая популярность даже помогала ей. Несколько раз восторженная публика оттесняла от нее полицию, давая возможность скрыться. И все-таки ее, сообща с многочисленными бывшими мужьями и любовниками, судят в Москве. Вот как она выглядела тогда по словам очевидца: «...Шейндля Блювштейн - женщина невысокого роста, но очень стройная, лет тридцати. Она не красива теперь, а только миловидна, симпатична. Все-таки надо полагать, была прехорошенькой пикантной женщиной несколько лет назад. Округленные формы лица с немного вздернутым носом, тонкие ровные брови, искрящиеся веселые глаза черного цвета, пряди темных волос, опущенные на ровный, кругловатый лоб, невольно подкупают каждого в ее пользу. Это лицо, немного притертое косметикой, румянами и белилами, изобличает в ней женщину, вполне знакомую с туалетным делом. В костюме тоже проглядывается вкус и умение одеваться. На ней серый арестантский халат, но прекрасно, кокетливо скроенный. Из-под рукавов халата выглядывают рукава черной шелковой кофточки, из-под которой в свою очередь белеют манжеты безукоризненной белизны, отороченные кружевцами. На руках черные лайковые перчатки, щегольски застегнутые на нескольких пуговицах. Когда халат распахивается, виден тончайший передник, с карманами, гофренный на груди и внизу. На голове белый, обшитый кружевами платок, кокетливо сложенный и заколотый у подбородка. Держит она себя чрезвычайно спокойно, уверенно и смело. Видно, что ее совсем не смущает обстановка суда, она уже видала виды и знает все это прекрасно. Поэтому говорит бойко, смело и не смущается нисколько. Произношение довольно чистое и полное знакомство с русским языком...» Процесс был долгим и бурным. Несмотря на то, что Сонька отрицала все предъявленные ей обвинения, ее приговорили к лишению всех прав состояния и ссылке в «отдаленные места Сибири». Она находилась в Красноярском крае, позже бежала из Сибири. Однако гуляла на воле недолго. Ее вновь арестовывают в Смоленске и судят. Но и отсюда Золотая Ручка бежит вместе с тюремным надзирателем В. Михайловым, которого влюбила в себя. Через несколько месяцев ее вновь ловят. И отправляют пароходом из Одессы на Сахалин - в Александровск-на-Сахалине, откуда она снова пытается бежать - через тайгу, переодевшись солдатом. Ее поймали на следующий же день, высекли розгами в Александровской тюрьме. Два года и восемь месяцев она носила ручные кандалы и содержалась в одиночке. По освобождении Сонька остается в Александровске на поселение, став хозяйкой маленького квасного заведения. Она решается на последний побег, но пройти сумела лишь несколько километров от Александровска. Конвойные нашли ее лежащей без чувств на дороге. Через несколько дней Золотая Ручка умерла. Но это «питерский» вариант приключений Золотой Ручки. А мы вернемся к нашей, одесской, Соньке, к версии одесситов, которые и оспаривают, что Софья проживала в Одессе в Шалашном переулке, недалеко от «Привоза». Кроме основной квартиры она имела много временных как в Одессе, так и в других городах России и за границей, где, в случае необходимости, скрывалась от постоянно разыскивающей ее полиции. Одна из таких квартир в Одессе находилась на улице Картамышевской, 46. Эта смелая, умная, до скрупулезности расчетливая, с прекрасными психологическими данными женщина, выгнанная самой судьбой из родного города, многократно вдоль и поперек исколесившая Россию и заграницу, не раз совершавшая кругосветные воровские путешествия, все-таки была любимицей и кумиром всех одесситов.
Золотая Ручка не любила «мелких» копеечных дел и никогда не «работала» экспромтом. В основном шла на «дело» в одиночку. С воровской средой ничего общего не имела, зная, что часть воров «стучит» в полицию. Да и просто не хотела делиться кровно заработанными с воровскими авторитетами. Она прекрасно понимала всю опасность «дружбы» с рецидивистами-профессионалами.
Сонька отличалась неуловимостью и быстротой передвижения: кража в банке Тифлиса, через неделю кража в ювелирном магазине в Москве, через две недели кража крупной суммы денег у волынской артели. «Прибрав к рукам» до сто тысяч рублей, Золотая Ручка «ложилась на дно». По подложным документам «графини» или «баронессы» уезжала отдыхать и резвиться на «воды» в Германию, Австрию или Крым.
В 1888 году она провела одну из первых своих афер с известным ювелиром. Хитроумно «сняв» вещицу из бразильских бриллиантов, Соня скрылась. Полиция искала ее по всему городу. А в это время, переодевшись в крестьянское платье, она уже была на подъезде к Овидиополю. Золотая Ручка любила использовать свое женское очарование для своих воровских проделок. Так, у ухажера-миллионера армянина Дамгарова она вытянула бумажник и драгоценности, усыпив его снотворным. Сонька представилась ему графиней Сандонати. Такой же жертвой стал богатый помещик А. Лапухин. Подобные клиенты шли у преступников под названием «карась». Лазарь, по прозвищу «Барин», был мужем Соньки. Как фармацевт, готовил для нее снотворное, которым она и усыпляла намеченную жертву. Дом Сони и Лазаря находился на Сенной площади.
В Москве Золотая Ручка выдавала себя за дочь генерал-лейтенанта Бунсгевденда, курляндского барона. Она сняла богатый меблированный дом, наняла шикарный экипаж. А для прикрытия нашла отставного офицера-дворянина, спившегося и опустившегося. Сонька всегда таскала его с собой и представляла всем своим отцом-генералом. Для конспирации плутовка приобрела напрокат ребенка на Хитровом рынке и наняла ему няньку. Обзаведясь «семейством», она вместе с «домочадцами» нагрянула в ювелирный магазин фабрики Хлебникова. Набрав украшений на 22 тысячи рублей (кулонов, браслетов, диадем, колец), Сонька заявила, что деньги забыла. Оставив ребенка, отца и няньку в залог, укатила с украшениями в неизвестном направлении. «Домочадцы» и хозяева магазина долго ждали «баронессу», переживая, где же она пропала. А Золотая Ручка тем временем уже катила в Одессу. В Одессе Соня одно время «гастролировала» как княгиня Дундук-Корсакова, что дало ей возможность украсть бриллиантовый кулон в ювелирной лавке. «Кинула» она и своего «брата по классу» варшавского ювелира Абрама Айзиковича, именуемого у блатных Коцем, который приехал на Юг Украины скупать краденое. Сонька явилась к перекупщику, предложив ему купить золотые вещи в количестве 22 штук (часы, кольца) на сумму восемь тысяч рублей. Но ювелир давал только шесть. «Разочаровавшись», она ушла. Однако, когда Коц уезжал из Одессы, Золотая Ручка пришла на вокзал и предложила ему купить вещи за семь тысяч. Для того чтобы удостовериться в их подлинности, ювелир попросил Соню сесть с ним в вагон и выйти через несколько часов на очередной станции, после того как он убедится в их ценности. Так и порешили. «Вещи» в саквояже перекочевали в купе Коца. Он заплатил деньги, а Сонька сразу же, как бы между прочим, начала ему объяснять, что драгоценности эти «мокрые» - добытые путем убийства. И ювелир страшно перепугался. Сонька же, выйдя на первой станции, бросилась к начальнику вокзала и сообщила, что забыла в таком-то вагоне и купе кожаный саквояж. Молодая симпатичная женщина очаровала начальника, и он обещал помочь бедняжке. По телеграфу он передал на ближайшую станцию номер вагона и «приметы» саквояжа. Вскоре в купе Коца зашли жандармы и кондуктор и спросили, чей саквояж стоит на полке. Коц, испугавшись одного вида жандармов, тотчас выпалил, что не знает. Но, что не его - это точно. Закрытый ключиком саквояж был отдан кондуктору встречного поезда под расписку. Он-то и привез драгоценный груз хитроумной Соньке. Для ее воровского таланта не существовало ни государственных границ, ни высоких стен замков средневековья, ни массивных дверей с часовыми у входа. Своей обольстительной красотой, пытливым умом, культурой поведения и речи Сонька везде добивалась беспрепятственного прохода. За свою долгую и большую «цыганскую» жизнь она обворовала многих видных вельмож, обошла и проехала сотни сел и городов. И почти везде ей сопутствовала удача. Сонька была не только блудницей судьбы. Всюду, пусть без революционного умысла, она старалась как можно больше нанести ущерба господствующему классу, подорвать его материальные устои и помочь этим обездоленным. Соня не останавливалась ни перед чем. Естественно, у нее были «талантливые» сподвижники и сподвижницы, помогавшие в ее делах. Но главным действующим лицом была всегда она сама. На ее деньги содержалась «школа малолетних русских воров» в Лондоне и в Одессе. А ведь надо было еще детей накормить, одеть, заплатить учителям. Школы насчитывали не один десяток человек. Одесситы преклонного возраста с большой душевной теплотой отзывались о ней, называя ее «красивой, культурной воровкой». Особо выделяли то, что она не только воровала, но и помогала убогим, несчастным, нищим, босякам, переселенцам. Одесситы не помнили случая, чтобы, проезжая по городу, Соня не подала какому-нибудь бедолаге. Золотая Ручка обладала большими деньгами. Немало было у нее и драгоценностей, которые с риском для жизни добывала различными путями. Но раздавала их просто, без труда и сожаления. Особенно много она помогала еврейскому населению Одессы, проживающему по улицам Большой и Малой Арнаутской, Госпитальной. А в самом городе, да, наверное, и по всей России, у нее было немало должников разных национальностей и вероисповедования. Соня располагала большими капиталами. Сама она имела свыше миллиона, да и ее сподвижники были не из бедных. В столовых, «обжорках», трактирах, церквах, в бедняцких кварталах Одессы да и по всей России о Соньке складывались легенды. Она занималась широкой благотворительностью. Все это делалось нелегально. Но пожилые одесситы подтверждают ее большую душевную доброту и отзывчивость. Особенно она была внимательна к детям. О них любила говорить: «Дети - это цветы жизни. Им надо помогать в первую очередь». Софья имела семь усыновленных детей, из них - три девочки.
Сонька не любила сидеть без «дела». Ее аксиома: «Украла, обогатилась, поела, оделась, остальное отдала бедным и опять за «работу». И так всю свою воровскую жизнь. В России она чувствовала себя как загнанный зверь. А отдохнуть, спокойно пожить в свое удовольствие, пока были деньги, могла только за границей, где общалась с иностранцами, изучала языки. Английским, немецким, французским, итальянским и польским владела превосходно. Ее сообразительность, умение быстро ориентироваться в различных обстоятельствах, перевоплощаться в другие образы позволяли ей уходить от погони полиции.
Щедрость к простым людям создали ей большой авторитет и поддержку низших классов. Поэтому сыщикам было нелегко «вычислить» ее, так как она представляла собой высшего класса артистку, художницу, модельершу. Очевидно, Соня и впрямь была женщиной незаурядных способностей. Она наводила ужас на владельцев магазинов, купцов, банкиров, военных, за что многие называли ее ведьмой. Некоторые свидетели тех дней утверждают, что она и на самом деле обладала гипнозом. В одесской периодической печати, особенно в газете «Одесская почта», под рубрикой «Происшествия» за подписью сотрудника Диовало часто помещались статьи о похождениях Соньки. Газета, стоимостью в одну копейку, благодаря «героине» шла нарасхват. Печатались о ней очерки и в одесском журнале «Еженедельник». Видный специалист по истории Одессы И. Пойманов приводит воспоминания людей, знавших Золотую Ручку. Так, Федор Григорьевич Головань рассказывает: «Я видел Соню в ноябре месяце 1909 года на улице Дерибасовской возле большого ювелирного магазина Иосифа Боржанского. Это была брюнетка, одетая в полупальто, темно-синюю кофту из простого материала, серый красивый платочек, черную, с маленькими белыми цветами юбку. На ногах - невысокие ботинки. На вид ей было лет сорок. Несмотря на возраст, это была приятной внешности, симпатичная женщина. При надобности она искусно гримировалась. Несколько раз на день могла менять одежду, прическу, чтобы боявшиеся ее приказчики и хозяева магазинов не узнали ее в лицо. Одевалась блудница с большим вкусом. К ее прекрасной внешности и фигуре подходила любая одежда и наряды. Особенно она любила меха и драгоценности. Сонька прославилась удивительными по дерзости, расчетливости и изобретательности воровскими «подвигами». Мелочами не занималась. Если воровала, то воровала золото, бриллианты, крупные суммы денег, жемчуг, золотые карманные часы. Не гнушалась, конечно, и приличными вещами. Она имела агентов из мужчин и женщин и такого прекрасного «носильщика», как собственный муж, с которым ездила поездами, знакомилась с богатыми людьми и в конце концов обворовывала их. Главное поле ее деятельности - поезда и гостиницы». Одесситы сохранили о ней немало удивительных и увлекательных рассказов и легенд.
Однажды на улице Дерибасовской в ювелирном магазине Иосифа Боржанского Сонька выбрала самый крупный и дорогой бриллиант. Рассматривая его, вдруг уронила камешек. Наступила на него красивой, изящной туфелькой, в каблуке которой было вырезано углубление, заполненное смолой. Пока приказчик ползал по полу и искал его, Сонька купила менее ценный камень и, извинившись, ушла. А вот еще случай из ее «практики».
В частную лечебницу, принадлежавшую известному всей России психиатру доктору Д., обратилась привлекательная дама, вся в черном. Приехала она в роскошном экипаже. Горничная, проводив гостью в приемную, взяла у нее визитную карточку и попросила обождать, сказав, что господин доктор «сейчас придут». Дама в черном присела на краешек кресла и с любопытством стала рассматривать контору. Когда в коридоре раздались шаги, дама отняла от лица дорогой шелковый платок и устремила взгляд больших жгучих глаз на приближающегося доктора. Тонкий психиатр прочел в этом взоре бездну страдания, безысходную муку, как он объяснил позже следователю.
- Вы госпожа фон Мель? - ласково спросил доктор.
- Да, доктор, я несчастная супруга еще более несчастного Карла фон Меля, - ответила дама и приложила платок к глазам...
- Успокойтесь, мадам, - доктор мягким движением отвел руку с платком от лица плачущей. - Ваш муж болен?
- О да, доктор. Тихое помешательство...
- Тихое?
- Да, господин доктор. Ему кажется, что он открыл бриллиантовые россыпи. Что у него груды бриллиантов. Каждого встречного он принимает за своего покупателя или должника и предлагает купить бриллианты. И требует десятки, даже сотни тысяч, а иногда и миллионы за якобы проданные камушки.
- Но не буйствует?
- Нет, он очень тихий.
- Ваш муж крупный, сильный человек?
- Нет, доктор, он совсем маленький и хрупкий. Кроме того, горбатый.
На лице доктора выразилось недоумение.
- Простите, мадам, - спросил он. - Вы... любите вашего супруга?
Дама не сразу ответила на этот вопрос. Она подняла головку и пытливо посмотрела в глаза доктора.
- Да, люблю. Люблю за то, что он дал мне счастье, богатство. Люблю его за прекрасное отношение ко мне. Доктору стало неловко за свой неуместный вопрос, и он поспешил успокоить даму:
- Я обязательно вылечу вашего супруга. Приложу все старания, чтобы вернуть его вам.
- Спасибо, доктор. Сколько вы берете за лечение в месяц?
- Триста рублей.
- Доктор, я даю вам пятьсот, но с условием, что вы уделите ему больше времени и внимания, чем обыкновенным пациентам. Вот, пожалуйста, получите за месяц вперед.
Такая щедрость поразила доктора. Он взял деньги и положил их в карман.
- Будьте спокойны, мадам фон Мель. Я сделаю все зависящее от меня.
Дама поднялась и протянула доктору руку.
- Так я сегодня привезу его.
- Пожалуйста, я сделаю сейчас же все необходимые распоряжения.
- Да, доктор, чуть не забыла, - сказала, как бы спохватившись, дама. - Еще одна маленькая просьба. Нельзя ли мне будет выйти таким образом, чтобы он не видел моего ухода? Вы понимаете, что с больными приходится употреблять хитрость.
- О, сударыня, мне более, чем кому-либо это известно. Вы свободно можете пройти в эту дверь направо в гостиную, а оттуда на террасу и через парк к воротам.
- До свидания, доктор. - Дама протянула руку, которую доктор предупредительно поднес к губам.
Через минуту дама в черном, которая была не кто иная, как знаменитая Сонька Золотая Ручка, неслась на паре рысаков по направлению к городу. На углу Ланжероновской и Ришельевской улиц стояло одноэтажное здание, принадлежавшее лучшему тогда в Одессе ювелиру Карлу Мелю. Чистой воды бриллиантов, чем у Карла Меля, нельзя было приобрести ни у кого. Вот почему контингент покупателей ювелира состоял из отборной, элитной публики города. В два часа дня в летнее время в магазинах бывает мало публики, а приказчики обедают. Когда экипаж с парою рыжих рысаков остановился около магазина, сам Карл Мель, стоявший у окна, направился навстречу прибывшим. Красивый выезд, элегантная дама - все это говорило старому, опытному ювелиру, что перед ним - крупная покупательница. Соня зашла в магазин.
- Мне супруг посоветовал обратиться к вам, - беззаботным тоном избалованной барышни произнесла она.
- Ваш супруг?
- Да, доктор Д. Вы его, вероятно, знаете?
- А как же! Правда, не имею чести быть лично знаком с ним, но имя знаменитого психиатра мне хорошо известно.
- Мы, видите ли, - продолжала веселым, равнодушным тоном дама, - получили маленькое наследство. Что-то там пять тысяч десятин и сколько-то денег. Не знаю точно, - кокетливо улыбнулась она. - Это муж ведет всякие расчеты и счеты. Ну, а я хочу купить себе что-нибудь из бриллиантов.
Слушая ее, маленький ювелир потирал от удовольствия руки. Мысленно он уже предвкушал выгодную для себя сделку.
Выбрав бриллиантовое ожерелье за 15 тысяч рублей, Соня заявила, что с собой она таких денег не имеет.
- Так вы пришлите приказчика или еще лучше - поезжайте со мною, - улыбнулась Золотая Ручка. – Мой экипаж доставит вас обратно. Это ведь займет всего двадцать, от силы тридцать минут.
Предложение покупательницы, видимо, заинтриговало и понравилось ювелиру. Он положил ожерелье в футляр и подал его Соне.
- Пожалуйста, возьмите, я сию минуту.
Через некоторое время Карл Мель и Золотая Ручка входили в контору лечебницы доктора.
- Вы, пожалуйста, пока присядьте, - обратилась она к ювелиру. А сама прошла в дверь направо.
Ювелир сел в кресло и стал ждать. В уме он уже подсчитал барыш в три тысячи рублей от продажи ожерелья и слегка побаивался, как бы супруг покупательницы не вздумал с ним торговаться и не оттяпнул от трех тысяч несколько сот рублей.
- Здравствуйте, - весело произнес вошедший доктор, протягивая ювелиру руку и пытливо вглядываясь в его глаза.
Карл Мель поднялся и горячо пожал протянутую руку.
- Очень рад познакомиться, - улыбнулся он. - Вам понравились бриллианты?
- О, да! - воскликнул доктор, делая умиленное лицо. - Бриллианты чудесные, превосходные, и цена сравнительно недорогая.
- Да, недорогая, - радостно проговорил ювелир. - Всего каких-нибудь пятнадцать тысяч.
- Скажите, дорогой мой, - задал вопрос доктор, усаживаясь напротив ювелира, - у вас иногда болит голова?
- Голова? - удивился Карл Мель. - Нет, господин доктор, голова у меня никогда не болит, а вот желудок иногда побаливает.
- Вы сегодня будете обедать у меня, - произнес доктор тоном, каким обыкновенно говорят с больными или маленькими детьми. - Мы вам сделаем ванну, а потом дадим то, что вы любите. Вы любите суп с гренками? Карл Мель стоял в недоумении. «Что все это значит?» - мысленно задавал он себе вопрос, вытирая платочком вспотевший лоб.
- Ну-с, так вы любите суп с гренками? - повторил свой вопрос доктор.
Ювелир вышел из себя.
- Господин доктор, я продал вам бриллианты. Уплатите мне деньги или отдайте назад мои камешки, и я уеду. Ведь сюда я приехал не для подобных шуток.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся доктор. - Вы забываете, сударь, что продали мне не бриллианты, а каменный уголь.
- Что-о-о?
- Каменный уголь!
Карл Мель, побагровев, вскочил с кресла.
- Вы, кажется, принимаете меня за сумасшедшего?
- О, нет, что вы. Я знаю, что вы здоровы.
- Так отдайте мне мои деньги, - закричал ювелир. - Я вижу, что попал в какую-то ловушку. Меня хотят ограбить!
- Молчать! - прикрикнул на него доктор. - Или я велю вас связать.
Карл Мель сделал прыжок в сторону и, став по другую сторону стола, закричал что было сил.
- Караул! Сюда! Спасите! Здесь сумасшедшие! Доктор нажал кнопку звонка и у дверей моментально появились четверо здоровенных служителей.
- Связать его! - указал он на ювелира. - И под душ! Немедленно!
Маленький ювелир не поддавался, вырывался, кричал, бесновался, звал на помощь, но четыре пары дюжих рук подняли и унесли его.
В магазине долго дожидались хозяина, но прошло несколько часов, а Карл Мель не возвращался.
- Он поехал на дачу доктора Д., - сказал старший приказчик. - Я отправлюсь туда и узнаю, в чем дело.
С приездом последнего в лечебницу все разъяснилось.
Приведенный после холодного душа Карл Мель подробно рассказал о посещении дамы, назвавшейся супругой доктора. Доктор, в свою очередь, поведал о посещении «супруги» Карла Меля. Стало ясно, что ювелир оказался жертвой ловкой авантюристки. Конечно, обо всем тотчас было заявлено полиции. Сыщики приложили к розыску все старания, но воровки и след простыл. «Птичка» улетела.
Интересный случай произошел с Соней в 1906 году. Как-то полицейский надзиратель Молдаванки Барабаш пригласил ее в свой кабинет и спросил:
- Как вам удается так ловко воровать и действительно ли то, что о вас пишут в газетах?
Засмеявшись, она подошла к надзирателю, сидевшему в кресле, обняла его за плечи, затем отошла и попросила сказать ей, который час. Тот полез в карман, но часов там не обнаружил. Соня достала часы, любезно извинилась и посоветовала хорошенько их закрепить, чтобы не потерять.
Когда Софья Владимировна (так она была названа при «крещении») садилась в карету, уезжая с бала из купеческой биржи, то увозила с собой не одну пару золотых купеческих карманных часов и немалую сумму денег, украденную у партнеров по танцам. Иногда Сонька приходила в ювелирные магазины с натренированной обезьянкой. Пока хозяйка любовалась бриллиантами и приценивалась к ним, обезьянка в это время воровала один-два камушка, отложенные Золотой Ручкой. Проглатывала их или прятала за щеку. Позже Соня извлекала их изо рта обезьянки или кишечника с помощью очистительной клизмы. Порой и сама проглатывала бриллианты.
А вообще-то Софья была очень добрая, душевная женщина. Нежно умела любить простых людей, детей и своего мужа - инвалида Первой мировой войны, хотя какой он по счету - никто не знал. Когда в 1924 году ЧК за грабежи расстреляла ее мужа Петра, она выехала на Дерибасовскую и, плача, стала разбрасывать монеты и бумажные деньги из ящиков под ноги прохожим на поминки своего благодетеля. После этого на пару лет исчезла из Одессы.
По утверждению одесситов, у Софьи от разных мужей было две дочери и сын. Где они росли и воспитывались - неизвестно. Одесситка Мария Алексеевна Саватеева рассказывала, что дом, в котором она жила с родителями по улице Вознесенской, 12, принадлежал хозяину Чащину. В этом доме проживала семья Горенбахер. Родной брат супруги Горенбахер был мужем Соньки. Зимой 1924 года мать Марии Алексеевны, указав на проходившую по двору женщину, сказала: «Посмотри, Маша, это пошла Соня Золотая Ручка - знаменитая воровка».
Анна Никитична Щелкунова, проживавшая в этом доме, подтверждает, что во двор Сонька приезжала многократно. Привозил ее только один и тот же извозчик с какими-то пакетами и цветами. По ее словам, это была красавица женщина, с роскошными вьющимися волосами, черными большими глазами, прямым носом, ровными жемчужными зубами с двумя золотыми коронками в верхней правой части рта, ямочками на щеках. Носила она разнообразные модные прически. Их ей делали парикмахеры, приходившие на квартиру. Одевалась в самые элегантные и современные для того времени костюмы и платья, прекрасной работы шляпки, модные черные перчатки, носила очень дорогой браслет с камнями на левой руке. В домашних условиях облачалась в шикарный цветной халат и такой же работы туфли. На улицу Вознесенскую заезжала, как залетная птица, где, бывало, погостит два-три дня и опять исчезает надолго.
Щелкунов-старший, всю свою жизнь проработавший проводником на одесской железной дороге, рассказывал в свое время, что в поездах он часто видел Соню с друзьями. И Никита Игнатьевич, и Сонька узнавали друг друга, но не признавались в этом. Однажды она ехала в вагоне с тремя богато одетыми спутниками. Пили шампанское, веселились. Особенно Сонька угощала богатого и представительного купца-пассажира. На одной из станций, уходя, бросила мимоходом: «До свидания». Дала поцеловать руку и вышла. А спустя некоторое время этот купец обнаружил исчезновение крупной суммы денег из своих карманов. Поднялся шум, вызвали полицию. Но его спутница исчезла бесследно. Золотая Ручка не любила и не хотела никогда фотографироваться. И во дворе ее никто не называл Соней. А дворовые дети, очень любившие ее, называли «наша тетя». Нельзя отрицать тот факт, что, не имея даже образования, Сонька, тем не менее, владела многими иностранными языками, была высококультурной, начитанной женщиной. Хотя и представляла низшее сословие. В тех кругах, где она появлялась, ее не могли отличить от действительных представительниц высшего класса. В жизни ей приходилось играть различные роли. Была она и баронессой, и княгиней, и женой вымышленного банкира, и купчихой первой гильдии. И вообще кем угодно. А чтобы исполнять эти роли, надо было многое знать и уметь. Везде, где бы Сонька ни была, - со своими ролями эта «актриса» справлялась блестяще. Знаменитую воровку долгое время ловил Одесский Хепок - начальник одесского сыскного отдела Чебанов. Это был талантливый одесский детектив. Не имея специального образования, начал карьеру с простого конного полицейского-стражника. За успешно раскрытые дела быстро выдвинулся по служебной лестнице. Наиболее громкие из них - поимка убийцы банкира Ливеница, арест шайки продавцов женщин в публичные дома. Эту банду возглавлял князь Ю. Вачнадзе. Арест шантажиста Сергея Нечая-Грузевича. Чебанов впервые в практике сыскников сумел создать большой отряд добровольных помощников полиции. Кроме всего, он, только ему присущими методами и способами, переманил на тайную службу полиции «деятелей» преступного мира. Эти «полицейские-воры», находясь в уголовной среде, доставляли ценную информацию. Вскоре Чебанов располагал обширными сведениями о преступном мире Одессы. Он пытался поймать Золотую Ручку, но, не имея ее фотографии, сам стал жертвой ее обаяния. Сонька соблазнила прожженного сыщика, споила его снотворным и вытащила все деньги из карманов. Проснувшись поутру, сыщик извлек из нагрудного кармана короткую, но полную сарказма записку: «Золотая Ручка шлет привет Чебанову». В ответ тот простодушно улыбнулся: «И все же я тебя, красавица, достану».
Свое обещание Чебанов исполнил. Соньку он «взял». Выследил и все сделал без посторонней помощи. И когда пароход «Ярославль», принявший необычный груз - каторжников, готов был отплыть из Одессы на Сахалин, на карантинной набережной собралась почти вся Одесса, чтобы попрощаться со своей любимицей, легендарной Сонькой.
Из администрации на палубе парохода находились полицеймейстер Бунин и градоначальник Зеленой. Зеленой напутствовал Соньку:
- Почудила в своей жизни, а теперь на отдых... Счастливого пути.
- Почудила бы еще, если бы не изловили, - невозмутимо ответила Соня.
Полицеймейстер Бунин также стал выговаривать Соньке. На что та резюмировала:
- Вы меня не бойтесь. Я администрацию не трогала.
- А вот у вас я хочу отряхнуть китель...
И в это время ловко и незаметно «оттянула» у полицеймейстера часы. Но все-таки на прощание она сделала красивый жест-«подарочек» - вернула с изящным поклоном Бунину его золотые, массивные часы. А тот только от изумления рот раскрыл: «Ну и прекрасная же ты, плутовка-мотовка...»
После революции, по одной из версий и по рассказам старожилов, Софья была выслана в Сибирь, но по дороге исчезла. А затем под чужим именем и паспортом она проживала в Одессе по улице Прохоровской и умерла в 1947 году в возрасте 78 лет. По мнению многих авторов и современников, весть о смерти Блювштейн на острове Сахалин не соответствует действительности. Где находятся ее внуки и правнуки - неизвестно. В Одессе проживают родственники ее мужа. Некоторые любители старины имели и имеют ее фотографию и сохраняют ее, как дорогую реликвию. Сохранились и номера журнала «Еженедельник» за 1914 год, где описываются ее приключения и путешествия по Европе.
Будучи на Сахалине, А. П. Чехов побывал в том месте, где отбывала каторгу Софья. Вот что он писал, делясь своими впечатлениями: «Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн - Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею. На Сахалине она в первое время, как и все присылаемые сюда женщины, жила вне тюрьмы, на вольной квартире; она пробовала бежать и нарядилась для этого солдатом, но была задержана. Пока она находилась на воле, в Александровском порту было совершено несколько преступлений: убили лавочника Никитина, украли у поселенца еврея Юрковского 56 тысяч. Во всех этих преступлениях Золотая Ручка подозревается и обвиняется как прямая участница или пособница. Местная следственная власть запутала ее и самое себя такою густой проволокой всяких несообразностей и ошибок, что из дела ее решительно ничего нельзя понять. Как бы то ни было, 56 тысяч не найдены и служат пока сюжетом для самых разнообразных фантастических рассказов». По данным архивных документов, Сонька дважды пыталась бежать с Сахалина. Среди фотографий, присланных А. П. Чехову Павловским, есть фото с ручными кандалами Золотой Ручки. По другим версиям, Сонька бежала с Сахалина вместе со своим молодым любовником-каторжником и убийцей, который ее очень любил. Даже на Сахалине Сонька продолжала воровскую жизнь. Она обворовывала многих «старожилов» Сахалина, у которых водились деньги. Кроме того, она промышляла самогоном. Сама его варила и продавала. Убежав с любовником в тайгу, Софья там тяжело заболела и умерла на руках плачущего любовника. Он обладал недюжинной силой и сумел вынести на руках тело Соньки из тайги и сдался властям. У Соньки было немало последовательниц, которым также присваивали кличку Золотая Ручка. В начале 80-х годов в Петербурге начала свою карьеру карманная воровка Анна Зильберштейн - красивая, ловкая и интеллигентная. Она была известна под псевдонимом Анютка Ведьма. Ее имя гремело несколько лет, но в конце концов ее схватили и сослали в Сибирь. Оттуда она вернулась еще достаточно молодой и красивой. Могла вскружить голову любому. И добилась этого, выйдя замуж за весьма богатого и знатного чиновника. И жила с ним довольно долго тихо и счастливо. Однако в начале XX века, после смерти мужа Анютка Ведьма вновь начала воровать. В последний раз полиция арестовала ее в 1902 году на Литейном проспекте, где она, надевши траур, пыталась затесаться в похоронную процессию - хоронили действительного статского советника Грейга, а неугомонная Анна шарила в скорбной толпе по карманам. Золотой Ручкой номер три стала известная авантюристка Ольга Зельдовна Штейн - урожденная Сагалович. Она родилась в 1869 году в Стрельне. Приняв лютеранство, вышла замуж за профессора петербургской консерватории немца Цабеля. Попав в Петербург, Ольга быстро превратилась из скромной интеллигентной провинциалочки в шикарную столичную мотовку. Состояние мужа было пущено по ветру, что, естественно, привело к разводу. В 1902 году она выходит замуж за очень крупного чиновника фон Штейна, чей чин соответствовал генеральскому званию. На этот раз Ольга принимает православие, сменив отчество на Григорьевну. Муж оказался тряпкой, и «генеральша» начинает «кучерявую жизнь» - занимает деньги, посредничает в сделках при «торговле воздухом», сама торгует поддельными полотнами Рафаэля, Рубенса, камнями и золотом. К 1907 году она сумела провернуть около двадцати афер, среди которых есть и вовсе «экзотичные» для того времени. В частности, Ольга сама научилась управлять автомобилем и угнала одну оставленную без присмотра машину, заложив ее в ломбард. Судя по всему, энергичная «генеральша» была одной из первых в Петербурге угонщицей автомобилей. А ведь ей уже в то время было далеко за тридцать. В конце концов, несмотря на ходатайство высоких покровителей, проделки Ольги дошли до суда, где ей было предъявлено обвинение в совершении 18 мошенничеств, афер, растрат и подлогов. Определением Санкт-Петербургской Судебной Палаты от 19 октября 1906 года она была передана суду присяжных. Красавицу фон Штейн освободили под залог, и она прилежно приходила на первые судебные заседания. Однако, поняв, что дело, мягко выражаясь, идет к осуждению, «генеральша» с помощью своих защитников бежит в Америку на пароходе. В Соединенных Штатах она пробыла недолго. Американское правительство арестовало ее и выдало обратно в Россию, где в 1908 году ее приговорили к одному году и четырем месяцам заключения. Тюрьма Ольгу, естественно, не перевоспитала. Выйдя на свободу, она с прежним задором принимается за старое. Выходит замуж на барона фон дер Остен-Сакена и начинает новые аферы. В 1915 году ее приговаривают к пяти годам тюрьмы, из которой ее освобождает революция. Бежать за кордон ей к тому времени было не к кому и не с чем. «Баронесса» продолжает свой путь мошенницы и аферистки. В 1919 году она попадает под революционный трибунал, который ее оправдывает за недостаточностью улик. Но уже в начале 1920 года Штейн «кидает» некоего гражданина Ашарда, пообещав тому достать за его драгоценности муку, сахар и масло. Ашард, поняв, что его надули, обращается в отделение милиции. Суд был скорым и беспощадным. Трибунал приговорил ее к пожизненным общественно-принудительным работам. Но в том же 1920 году по случаю третьей годовщины революции ей сократили срок до пяти лет, а в 1921-м - до трех. «Баронесса» не отсидела и этого. Мадам, которой было уже за пятьдесят, соблазнила Павла Кротова, начальника Костромской исправительной колонии, где она «мотала срок». Вместе с Кротовым бежит в Москву, где начинается новый виток ее афер. На угнанных автомобилях Ольга Григорьевна разъезжает по Москве и собирает пожертвования в пользу голодающих. Но в начале 1923 года «московский период» заканчивается. Кротов погибает в перестрелке, прикрывая ее бегство от угрозыска. А схваченная позже «баронесса» заявляет, что начальник Костромской колонии был сумасшедшим, - он-де изнасиловал ее и против воли увез в Москву, где втянул в свои преступные махинации. «Баронессу» передали на поруки родственникам, живущим в Шувалово. Но вскоре родственники пожалели о своем благородном поступке, обвинив 55-летнюю «баронессу-генеральшу» в краже у них денег. 23 ноября Ольга Штейн была приговорена судом к одному году лишения свободы условно. О дальнейшей судьбе Ольги - одни слухи и легенды. Одни рассказывают, что «баронесса» вышла замуж за инвалида Красной Армии и еще в 30-х годах торговала квашеной капустой на рынке. Другие - что она окончила свои дни в ссылке на Дальнем Востоке, обучая новое поколение преступников нелегкому ремеслу афериста. Вроде бы даже потом этой неординарной женщине с удивительным запасом жизненной энергии поставили памятник на могиле «воры в законе». Кто знает, как все было на самом деле? О Золотых Ручках можно поведать еще немало. Это лишь толика того, что зарегистрировано в протоколах, официальных документах, осталось в памяти очевидцев. А сколько подобных безымянных Золотых Ручек, скрывшихся в «тени»? Об их похождениях можно только догадываться. Оглянитесь вокруг. А вдруг - вот она, наша современная, непревзойденная очередная Золотая Ручка! Гены есть гены. Быть может, это внучка или правнучка нашей Золотой Ручки?..
Виктор Файтельберг-Бланк «Бандитская Одесса. Двойное дно.»
Страница автора в Интернете http://www.bandodessa.ho.com.ua
« Последнее редактирование: Воскресенье11 August 2006г, 21:02:40 пользователем Pavel »
|
 Авторизован |
|
|
|
|
Страницы: [1]
|
|
|
|
|
|
|
