|
Страницы: [1]
|
 |
|
|
Автор
|
Тема: Хар, Чёк и Просветление (Прочитано 3084 раз(а))
|
|
OooM
Новичок
|
 |
Хар, Чёк и Просветление
« Время отправления: Воскресенье10 January 2006г, 11:56:05 »
|
 
|
От автора: Признаюсь, эта невыдуманная история, участником которой я невольно оказался, произвела на меня неизгладимое впечатление.
Ты, закованный в кости,
Ты, задавленный мясом,
Ты, повязанный кожей,
Стремясь сохранить свой плен,
Мечтаешь о полной свободе,
Любуясь на солнце в восходе,
С думой о бренной природе,
Страшась, обратиться в тлен,
Решаешь, что занимаешься божественным,
Пытаясь не ходить в туалет
Не знаешь, что прекрасное тождественно,
С мочой и калом - в них грязи нет.
| ГЛАВА I. ВСТРЕЧА ХАР И ЧЁК |
Жили в пруду две лягушки, самец Хар и самка Чёк.
Хар, обладал гибким умом, был добродетельным и с юного возраста тянулся к духовной пище. Не редко, в лунную ночь можно было заметить как он, воспевая Абсолютную Конечность, поклоняется Матери Космоса – Вселенской Жабе.
Чёк, напротив, опиралась на свою привлекательную внешность, стремилась к чувственным наслаждениям, и мыслила прямолинейно.
Возле неё постоянно крутились воздыхатели. Очарованные красотой молоденькой лягушки, они наперебой делали ей комплименты, дарили пойманных мошек и пылко признавались в любви. Время от времени, между поклонниками вспыхивали ссоры, почти всегда заканчивающиеся драками. Впрочем, до кровопролития дело не доходило, ведь целью подобных поединков являлась не победа, а привлечение Чёкиного внимания.
Чёк смотрела на такие дуэли, как на само собой разумеющееся. Постановочные баталии ей скоро надоедали и, случалось, что в самый разгар сражения двух разъярённых соперников, она неожиданно прыгала в пруд и исчезала под водой. В таком случае бой тут же прекращался, и воздыхатели фанатично поспешали за ней.
Не стоит говорить о том, что любое желание Чёк удовлетворилось по мере его возникновения, а каждое её слово воспринималось угодниками незыблемым законом. Иногда лягушка, возомнив себя звездой, начинала капризничать. Она могла обидеть просто оттого, что ей было скучно. В общем, Чёк была эгоистичной и самодовольной.
В ту пору было лето. Ночная прохлада однообразно сменялась жаром дня. Незаметно миновала неделя, за ней другая, потом степенно прошёл месяц.
Чёк, как и раньше, не отдавая предпочтения никому, продолжала пользоваться услугами своих воздыхателей. В конце концов, это послужило поводом для самых разнообразных слухов. Чего только не говорили про неё влюблённые с разбитыми сердцами. Вскоре, по пруду разнеслось неприятное известие, изначально сказанное кем-то сгоряча, но, постепенно, обросшее невероятными подробностями.
Многие самцы отвернулись от занимательной дамочки, поверив в то, что она фригидная.
Несколько упорных поклонников всё же продолжали настойчиво угождать её прихотям, надеясь на взаимность, однако число их неуклонно уменьшалось. Между тем, виновница происходящего упрямо отказывалась замечать накаляющиеся страсти. С повседневным видом она принимала подношения ухажёров, льстящих ей приевшимися фразами.
В один из вечеров, когда солнце скрылось за кронами деревьев, а луна ещё не взошла, лягушки сидели на берегу и спокойно завтракали диетическими комарами. Жирный самец подпрыгнул поближе к Чёк. С нескрываемым вожделением, глядя на манящие изгибы девичьей фигуры, он протянул ей сочного, живого жука и шёпотом сказал:
- Квак же Вы прекрасно выглядите.
Чёк ловко накрыла жука лапой и громко ответила:
- Квак же у Вас воняет изо рта.
Окружающие их квакушки злорадно рассмеялись над отшитым влюблённым.
Неудавшийся Казанова чувствуя себя оскорбленным, попятился от дерзкой самки. Его дыхание участилось как после длительного бега. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стали Чёкины слова:
- Пожалуйста, дышите не на меня…
Праведный гнев железными тисками сдавил ему сердце, и кровь яростно застучала в висках, призывая к отмщению за поруганную честь.
Тем временем, Чёк отвлеклась на дергающегося жука.
Вдруг, каким-то шестым чувством она ощутила приближение опасности, но было уже слишком поздно.
Большущий рот самца внезапно широко раскрылся и из него выстрелил длинный, липкий язык.
Он летел с немыслимой скоростью, однако обострившиеся инстинкты Чёки, показывали этот полёт словно со стороны и в замедленной съёмке.
Напоминая резиновый жгут, язык медленно растягивался в воздухе, становясь всё длиннее и больше. Вскоре, без труда покрыв небольшое расстояние, разделявшее оскорблённого ухажёра и его обидчицу, язык оказался перед Чёкиным носом. Скосив глаза, можно было увидеть, как на его толстом конце пузырится клейкая, прозрачная жидкость. Стараясь уйти с линии удара, Чёк попыталась увернуться. От этого порыва, эффект торможения времени неожиданно прошёл и язык, влажно щелкнув, больно ударил её по удивлённой физиономии.
Вцепившись в свою жертву мёртвой хваткой, он тут же потащил упирающуюся добычу в зловоние хозяйской пасти.
Все лягушки, изумлённо округлив глаза, уставились на разыгравшуюся трагедию с комическим финалом.
Самец, обхватив челюстями голову самки, четно пытался её съесть. Конечно, его глотка не могла расшириться настолько, чтобы протиснуть извивающуюся лягушку в желудок, которая в ужасе, бессмысленно молотила всеми лапами, безуспешно пытаясь вырваться из живого капкана.
Никто из участников этих событий не заметил, как Хар наблюдавший за ними сверху, приготовился к затяжному прыжку.
В этот вечер Хар, сидел, удобно расположившись на вершине засохшего пня, торчащего возле самого берега.
Избрав медитативной темой, сострадание ко всем существам, он, глядя на темную воду пруда, раздумывал о важности страдания:
- Без предварительного страдания не возможно быть сострадательной квакушкой. Бывает так, что болезнь помогает понять радость жизни, а горе способствует развитию творческих начинаний. Те же существа, которые боль не прочувствовали, не смогут понять, что делают больно другим. Не изведав причины горя, они становятся эгоистами. Невежественные, бессердечные и злые. Завистливые, ленивые и сладострастные. Темные, безжалостные и вечно сердитые на тех, кто выше их в развитии. Они неприятные в поведении, обидчивые в разговоре и себялюбивые в делах. За что им сострадать? Есть за что. Они подобны маленьким головастикам, а головастиков, не смотря на их недалёкий ум, нужно любить и жалеть, ведь они не виноваты в том, что они тупорылые, в том, что они идиоты…
Шум, раздавшийся из-под пенька, на котором Хар предавался размышлениям, заставил отвлечься от дальнейшего развития мысли.
Взглянув вниз, он увидел поразительную сцену – тучный самец лягушки пытался сожрать самку. Но не это больше всего поразило утонченную натуру Хара. Его потрясло то, что находившиеся поодаль квакушки, не спешили на помощь, а заинтересовано смотрели на акт каннибализма, изредка мигая лупатыми глазами.
- Вот они, - Подумал Хар, решительно вымеряя расстояние для прыжка, - Вот они, глупые самолюбцы. Они не ведают причины страдания, следовательно, сами сострадать не могут, а ведь продолжительная в мучениях боль их бы сделала намного добрее…
Хар прыгнул и, пролетев по воздуху почти два метра, тяжело шлёпнулся прямо на сальную спину пожирателя девичьей плоти.
От нежданного и мощного удара, пасть самца внезапно распахнулась и Чёк, наконец-то, освободилась, болезненно ударившись копчиком о камни.
Её фавориты пропали, с разбегу плюхаясь в воду. На берегу осталась только она и самец, лежавший перед ней с разинутым ртом, откуда вываливался слюнявый язык.
Стараясь осознать, что случилось, Чёк оглянулась и столкнулась с проницательным взглядом Хара, который, заботливо глядя на неё, прижимал лапой барахтающегося жука.
- Квак Вы? Не ушиблись? – Спросил он.
- Я-то? Не-а, - Надменно ответила она, незаметно потирая ушибленный зад.
Хар улыбнулся и протянул лапу с зажатым в ней насекомым:
- Есть хотите?
Теперь улыбнулась Чёк. Кокетливо отведя глаза, лягушка часто закивала, одновременно и отряхиваясь, и соглашаясь:
- Ага – ага. Ага – ага.
Если чё, то продолжение будет потом
|
 Авторизован |
В этом сообщении становится возможным напомнить о возвышенной цели вашего ничтожного существования
|
|
|
OooM
Новичок
|
 |
Re:Хар, Чёк и Просветление
« Ответ #3 Время отправления: Воскресенье12 January 2006г, 14:48:15 »
|
|
| ГЛАВА II. ДЕТСТВО МОРГАНА |
Она взяла жука, благодарно посмотрев на своего спасителя. Молодой, статный самец с играющими под пупырчатой кожей мускулами выглядел не просто привлекательно, он был красивым. Но не только внешность выгодно выделяла Хара из остальных лягушек. Его чёрные очи светились изнутри мерцающим светом. Зрачки, подчиняясь внутреннему ритму, то сжимались, то расширялись. Открывая неведомый мир духовности своего владельца, они гипнотически подействовали на Чёк.
Улыбка исчезла с полных губ самки. С серьёзным видом, продолжая вглядываться в таинственные глаза, она различила в их отражении маленькую лягушечку, перепачканную, жалкую с зажатым жучком в правой лапке.
- О Мать Вселенская Жаба! – Подумала Чёк, - Неужели это я?
Всё пережитое ранее, вспыхнуло в памяти ярким воспоминанием. Казалось, рухнули мечты, развалились надежды. Привычная беззаботность былой жизни, увы, безвозвратно была утеряна вместе с многочисленными обожателями, подарками и льстецами. Как изменчива квакушкина судьба. Ещё вчера горделиво восседая в кругу поклонников, она чувствовала себя королевой, а уже сегодня ей не на кого положиться. Единственное, что осталось, напоминая о реальности былого счастья это бессмысленно брыкающийся жук.
Чёк отшатнулась. Её тонкие пальцы, удерживающие насекомое разжались, и оно тут же поспешило воспользоваться удачным моментом. Приподняв хитиновые закрылки, жук расправил тонкие крылышки. Басовито погудев напоследок, он взлетел и, жужжа, унёс вместе с собой веселость прежних дней.
Эмоции захлестнули Чёк. Лягушка шлёпнулась на побаливающий копчик, громко разрыдавшись. Будь она среди ухажеров, успокоители девичьих слёз нашлись бы сразу, но ухажёров не было, а Хар, продолжая улыбаться неизвестно чему, глядел на её стенания как на вполне естественную закономерность.
Вволю наплакавшись, Чёк ещё немножко тоскливо повздыхала. Довершением ко всему стало звучное бурчание живота, который, не обратив внимания на горе хозяйки, нагло потребовал пищи.
- Квак Вы? Полегчало? – Голосом полным отеческого сочувствия спросил у неё Хар.
- А квак же, - Чёк смачно высморкалась на береговую гальку, - Спасибо Вам за всё.
За её спиной послышалось кряхтение оглушённого самца, медленно приходящего в себя. Не понимая, от чего ему так плохо, толстяк пытался встать на подгибающиеся лапы. Чёк испуганно шарахнулась, инстинктивно прячась за Хара. Но Хар опять поразил её своей непредсказуемостью.
Вместо того чтобы защищать самку, он подпрыгнул к стонущей лягушке, поинтересовавшись, не нужна ли помощь. Разумеется, помощь оказалась очень даже нужна. Тогда Хар поддерживая беднягу носом, сопроводил его поближе к воде.
Скользя по мокрым камням, квакушки достигли зеркальной глади пруда. В последний момент увесистый самец спотыкнулся, и она пошла мелкими волнами от падения их тел. Чёк видела, как они загребают к близлежащей коряге. Немного подумав, лягушка высоко подпрыгнула и нырнула вслед за уплывающей парочкой.
Прохладная вода по-матерински заботливо смыла с неё грязь, возвращая утерянные силы. Нежась в ласковом лоне родного пруда, самка неспешно направилась к плавающему обломку ветвистого дерева. Она уже успела забраться на его отсыревший ствол, когда подоспели Хар с жалобно поквакивающим самцом.
Через минуту, три лягушки, сидя рядом друг с другом, пощёлкивали кожистыми ртами, обедая снующими мошками, комарами и ночными бабочками.
Утолив первый голод, Хар обратился к присутствующим:
- Квак я рад, что мы вместе. Давайте знакомиться. Меня зовут Хар.
- Меня называют Чёк, - сказала самка и тут же поймала зазевавшегося мотылька. Съев трепещущее тельце, она сплюнула крылышки.
- А я Морган. Я сам себя так назвал, - проговорил церемонно восседавший самец. Его длинный язык, подхватив малопригодные в пищу крылья, лихо переправил их в рот.
Хар и Чёк молча перегнулись. Уважающая себя лягушка не будет кушать бесполезные останки. Присмотревшись к Моргану, они заметили ещё одну странность. Она была не в том, что он громко чавкал и пускал слюни, а в том, что он ел всё подряд без разбора. Лягушки наблюдали, как Морган проглотил дохлого паучка, выловленного им с поверхности пруда. Зачем поглощать трупный яд, если можно полакомиться здоровым питанием?
Подмигнув Хару, Чёк поинтересовалась:
- Квак же Вы можете уписывать за обе щёки мертвечину? Это отвратительно. Она никудышная и не годиться для нас, лягушек.
Эти слова удивительным образом изменили внешний вид насыщающегося самца. Его чопорная осанка резко изменилась. Морган содрогнулся, как-то сжался и обиженным голосом заявил:
- У меня было трудное детство. Долгое время я носил это воспоминание в себе и не рассказывал о нём ни одной живой душе. Что же. Видно пришла пора очистить свою душу.
Рослая фигура тучной квакушки теперь странно напоминала заставшего врасплох лягушонка. Морган откашлялся и начал говорить:
- Я явился на свет Жабий этой весною. Возле пруда находилась небольшая лужа созданная паводками, натёкшими в глинистую ямку. В ней произошло моё рождение, в ней был мой дом и моя тюрьма. Вместе со мной разместились ещё трое головастиков – два братишки и сестрёнка. Вначале всё было хорошо, но после, теснота и голодуха стали не просто досаждать, а злобно мучить. Представьте, у меня не было рук, чтобы я мог схватить, не было ног, чтобы я мог толкнуть, лишь голова да хвост. Поймите меня правильно. По суше я передвигаться не мог, а плавать было негде. На третий день мы дрались за кусочек мухи неведомо как оказавшийся в мутной воде.
Слава Космической Матери! Вселенская Слава! Я был самым крупным, иначе не говорил бы сейчас с вами. На следующую неделю умерла младшая сестра.
Всплывшее тельце постоянно касалось наших макушек. Голод стал нестерпимым и я, решив выжить, во что бы это ни стало, высосал её глаз. Помню, как он сочно лопнул у меня во рту.
Рот – вот мой единственный тогдашний орган, с помощью которого я боролся за существование. В те далёкие времена я и придумал себе имя, которое напоминало мне о нём. «М» – это Мой, а «Орган» - это орган.
Ненужно говорить о кошмаре братоубийства, скажу только одно. В конце концов, я съел все, что можно было съесть. У меня отросли лапки, а хвост отпал. Хвост я тоже съел. Подкрепившись, я выпрыгнул из полузасохшей лужи и оказался на берегу пруда. В общем пусть наша жизнь горька, – Морган покривился, глотая водяного клопа, и добавил - Но жить обязательно надо.
Если чё, то продолжение будет потом
|
| Авторизован |
В этом сообщении становится возможным напомнить о возвышенной цели вашего ничтожного существования
|
|
|
OooM
Новичок
|
|
Re:Хар, Чёк и Просветление
« Ответ #4 Время отправления: Воскресенье15 January 2006г, 12:17:10 »
|
|
Некоторое Время лягушки сидели молча. Первым разорвал давящую тишину Хар:
- Действительно, жизнь штука не сладкая. От рождения одному достаётся царские хоромы, другой тесниться в ничтожной хибаре. Один выбирает пищу повкуснее, другой ужинает надеждой на день завтрашний. А где этот завтрашний день? Завтра никогда не наступает, всегда остаётся сегодня. Бытиё квакушек скоротечное. Кажется, ещё вчера мы учились правильно квакать, кричали во всё мощь детских лёгких, а сейчас повзрослели и помалкиваем, приберегая силы, по сути, оставаясь прежними. После, когда придет смерть, она заберёт из дряхлого, старческого тела душу юного лягушонка. Самое ужасное то, что это считается естественным. Естественно, что все умрут рано или поздно. Естественно, что смерть всех уровняет в правах и положении…
Морган, до этого терпеливо выслушивая монолог, не удержался и спросил:
- Не совсем понимаю, к чему вы клоните?
За Хара ответила Чёк:
- Он говорил, что не нужно было Вам сестрёнку и братишек кушать. Все-ровно все умрут. Нужно жить с достоинством.
Морган повернулся к Хару:
- Вы так и сказали?
Хар возразил:
- Не совсем так. Я Вас ни в коем случае не осуждаю, но хотелось бы узнать, каким Вы видите смысл жизни?
Почёсывая мясистую щёку, Морган ответил:
- Я много об этом думал. Всё довольно просто. Живу для того, чтобы есть, ем для того, чтобы жить. Этакий круговорот получается. В подтверждение к моим словам могу заметить что, подобное происходит повсеместно. День меняется на ночь, ночь на день. Весна меняется на лето, лето на зиму, а зима снова на весну. То же самое происходит и с квакушками. Если они будут есть, то они есть, а если не будут, то их тоже не будет. Круговорот - это «Кругово» то есть нечто принадлежащее кругу, а что ему принадлежит? Рот конечно. Поэтому самый важный для существования орган изначально имеет округлую форму. Кроме того …
Чёк бесцеремонно перебила рассуждение самца:
- Такое философствование чрезвычайно цинично и поверхностно. Впрочем, чему удивляться-то? Давеча Вы меня чуть не слопали своей округлой формой – Лягушка возмущённо фыркнула, - Вот Вы решили облегчить свою душу, и квак Вам, стало хорошо?
Морган звучно рыгнул и ухмыльнулся:
- Теперь мне хорошо.
Чёк язвительно заметила:
- Теперь нам плохо, - Она посмотрела на Хара. Тот с отрешённым видом уставился на тёмную гладь пруда.
Размашисто зевнув, Морган парировал высказывание самки:
- Моя душа облегчается, гадя в душу Вам. Ваша душа облегчается, гадя в душу мне. Это хорошо для всех нас. А вот с памятью у Вас плохо. Вспомните, с чего всё началось. Я Вам жука в подарок и комплемент в придачу, а Вы что? – Толстяк, передразнивая Чек, брезгливо покривился, – «Воняет изо рта». Вот это действительно цинично.
- Да квак Вам не стыдно! – Чёк разозлилась не на шутку – Я правду говорила, а Вы меня за это в пасть?
- А чего мне стыдиться? – Морган гаденько захихикал, - У меня всё в полном порядке, я не фригидный квак некоторые дамы.
От таких слов Чёк подпрыгнула на месте:
- Кто Вам такую чушь наквакал?
- Народ наквакал. Молва народная всегда права, потому, что народа много, а Вас мало. Вот такая правда. Ешьте её, пока она не остыла.
- Ах Вы мерзавец, ах Вы негодяй…
Внезапно Хар встрепенулся и властным голосом зычно скомандовал:
- Немедленно прекратить! Хватит. Я на предрассветную молитву. Если есть желающие укротить свой гнев, то пожалуйте за мной.
Он прыгнул в воду и поплыл. Чёк, скорчив напоследок обидчику рожицу, нырнула вдогонку, к счастью не расслышав брошенной в ответ колкой фразы Моргана.
Если чё, то продолжение будет потом
« Последнее редактирование: Воскресенье16 January 2006г, 08:43:43 пользователем OooM »
|
| Авторизован |
В этом сообщении становится возможным напомнить о возвышенной цели вашего ничтожного существования
|
|
|
|
Страницы: [1]
|
|
|
|
|
|
|
